Интервью с Даниилом Спиваковским

У актера Даниила Спиваковского очень трогательная внешность. Он кажется пронзительно уязвимым, беззащитным, как большой удивленный ребенок. Это впечатление верное и обманчивое. Он уязвим и одновременно защищен. Свою ранимость, особую нервность, искренность он возвел в методику, назвал «бесстыдством чувств» (это авторский термин), учит этому студентов и считает важнейшим для профессии. Он из тех актеров, кто в каждой роли меняет состав крови и строение клеток.

Тихим субботним вечером Даниил Спиваковский вышел на маленькую сцену, сооруженную перед проходной завода «Трубодеталь». На сцене расстелена бумага, на ней бутылка темно-зеленого стекла и очищенная луковица, размером с яблоко (по ходу пьесы он ее съест!) За синтезатором – его друг, композитор Евгений Борец, с которым они играют этот концерт для рояля и актера «Диалоги». Перед сценой стояли и сидели зрители – человек 50 или 60, жители поселка Новосинеглазово. Заканчивался фестиваль «Книгоград». Даниил читал рассказы Куприна и Довлатова так, как бы читал и со сцены Дома музыки для тысячи человек или для стадиона на 300 тысяч. Ни одной фальшивой ноты, ни одного бесстрастного формального жеста. Аудитория вздыхала, всхлипывала, аплодировала, кричала «Браво!». Даниил спустился со сцены. Уставший. «У нас интервью? Пойдемте. Как бы так незаметно, потихоньку…»

Даниил, а в каком возрасте вы научились играть в преферанс?
В школе. Бабушка и дедушка у меня были картежниками. Они играли в разные игры, включая «дурачка»ф. Постепенно и я втянулся. Меня не только в преферанс, еще и в шахматы научили играть. К сожалению, давно пулечку не расписывал, нет времени.

А если играете, то на деньги?
Ну конечно! Какой смысл играть в карты не на деньги?

По сколько за вист?
Ну… (Улыбается.) не сильно много. Семейный бюджет в случае проигрыша не страдает.

Вы азартный человек?
Я человек азартный, но я не игрок.

Вы проверяли?
Конечно. Я не игрок, потому что рассчитываю каждый свой шаг. Но я азартен в своей профессии, в своей жизни. И при этом я очень продуманный, поверьте.
Вы росли любимым ребенком с мамой, дедушкой и бабушкой. Чему они научили вас?
Бабушка ушла из жизни на прошлой неделе (разговор происходит 2 сентября)… Ей было 94 года. И дедушка ушел в 94. С разницей в 13 лет они ушли в одном и том же возрасте. Оба прошли войну, 59 лет вместе прожили, счастливую жизнь. Мы счастливы, что бабушку застали три правнука. Для меня их пара была примером. Их любовь и внимание друг к другу – это то, чему мы с моей женой Светланой пытаемся учить наших детей. Любить ближнего человека – вот самое главное. А дед был человек бескомпромиссный, фронтовик. И когда мне пришла повестка в армию, он сказал: «Иди, внучок, послужи».

А у вас был вопрос по этому поводу?
Нет. Думаю, нет.

Что самое страшное в армии?
Да нет там ничего страшного.
Это вы сейчас так говорите.
Нет, я и тогда так считал. Я прошел настоящую армию: закончил учебку в Шапитовке (это Западная Украина), потом попал в город Шую Ивановской области, служил в войсках связи. Я умею стрелять из разного вида оружия, обладаю тактическими навыками. Я с удовольствием армию вспоминаю, потому что я получил материнское воспитание, и армия меня закалила. И в профессии я это использую: мне приходилось примерять военную форму и держать в руках оружие, я все умею.

Сыновей отпустите?
Они еще маленькие: 4 и 6 лет. Но, знаете, когда они достигнут призывного возраста и я пойму, что армия им нужна и вправит мозги, то, конечно, они пойдут в армию, не задумываясь. Я не вижу в этом ничего плохого – Родине послужить.
Вы довольны своим психологическим образованием? (Даниил Спиваковский закончил психологический факультет МГУ одновременно с ГИТИСом.)
Я не считаю себя психологом. По настоянию семьи я учился параллельно там и там, получал две стипендии, сдавал по две сессии… Для меня самое главное, что я учился в ГИТИСе у Андрея Александровича Гончарова. Это судьба, что я встретился с этим человеком, и все мои победы в профессии – его заслуга. Он очень напоминал мне деда. Тоже фронтовик, мудрец… Великий режиссер. И сейчас своим ученикам я передаю то, чему меня научил Гончаров.

Как вы формулируете главное актерское правило?
Самое главное в нашей профессии – жечь нервные клетки. Быть возбудимым. Если актер этого не делает, становится скучно и неинтересно. Зритель приходит, чтобы увидеть это бесстыдство чувств. Да, бесстыдство. Я так формулирую.

А они все же восстанавливаются, эти нервные клетки?
Конечно. Конечно.

Даниил, вы меня простите за вопрос, но я все же его задам: в каком возрасте вы осознали свое еврейство? И как это было?
Знаете, никак. Меня это как-то обходило. Дед был евреем, бабушка русская. Может, в детстве внешне по мне было как-то непонятно, я не очень-то похож.
Да ну.
Похож? Ну в детстве, вероятно, не был. Никогда эта тема не поднималась. Я знал, что я такой же, как все. Дед был коммунист. Он был вне религий и национальности. И не иудей, и не православный. Бабушка была крещеная, православная. Я и все мои дети – крещеные в православии. Но я с радостью и с иронией говорю, что в Израиле меня называют «народный артист Израиля». Я бываю там по два-три раза в год, но никогда просто так, только с гастролями.